– Какие улики? – рассмеялся Федор. – Улик-то нету. Было предположение, что убил Егор, а доказательств не оказалось. Хотя отпечатки на подоконнике вещь серьезная, но эфемерная. Будем? – Герман пригубил рюмку, Федор выпил до дна, занюхал кулаком. – У парня есть два свидетеля, то бишь... три! Но третий неизвестен. Они его видели в промежутке... ну, когда Феликса – кх! Если он был с ними, то, естественно, не был на свадьбе и не мог сделать это кх! Понял?

– С трудом. И кто свидетели?

– Однокурсник Митя и официантка из кафе «Ивушка» Люся во-от таких размеров. – Федор обвел вокруг бедер руками. – Они наотрез отказались, что видели парня. А я шкурой чувствовал, что врут.

– Почему они врали?

– А хрен их знает! Может, испугались – суды и все такое... А может, их просто купили! Сечешь? Я надеялся им бабок сунуть и узнать правду. Марат и твоя сестра очень просили ему помочь, я и старался... Еще третьего надо было отыскать... свидетеля. Ну да теперь все равно.

Гости разъехались далеко за полночь, некоторых грузили в машины в состоянии трупов. Белла так и сяк удерживала Германа, но тому не улыбалась перспектива провести ночь в древней избушке. Он притворился пьяненьким, нес ахинею, мол, хочет в родную кроватку.

– Как ты машину поведешь? – беспокоилась Белла.

– Прямо. Я в норме.

– Хорошо, я сяду за руль и отвезу тебя, раз ты так боишься остаться.

– Угадала. Я боюсь тебя. Ты такая красивая...

– ...что внушаю ужас? – улыбнулась она, подводя его к машине.

– Именно. – Он плюхнулся на первое сиденье, потеряв надежду избавиться от нее.

Попав в свою комнату, Герман быстро настрочил по горячим следам диалог с Федором в тетрадь, затем разделся и лег, обдумывая, каким образом пригодится ему эта информация. А Белла и не собиралась возвращаться к себе. Обойдя дом, она приятно удивилась: в захолустье находится оазис, не уступающий мировым стандартам. Она понежилась в ванной, нашла халат в шкафу возле бассейна, улеглась в гостиной перед телевизором. Спать не хотелось...

Ей исполнилось двадцать три года. И была она уверена, что прекрасному не будет конца. Туз брал ее в поездки за границу, она обошла лучшие магазины Европы, жила без забот. И вдруг! Белла вышла из подъезда, помахала ему, сидевшему на заднем сиденье, рукой. Водитель завел мотор, Белла запахнула шубку...

Сначала она не поняла, что произошло. Рвануло так, что Белла зажмурилась и зажала ладонями уши. Когда открыла глаза, не поверила, что видит горящую машину и валивший черный дым. Но это была его машина, и он только что был там... Она закричала. Кричала беспрерывно. Подбежала насколько возможно близко к автомобилю. Ее поразило, что мартовский снег тает слишком быстро. Белла металась, пытаясь подобраться ближе, ведь ему нужна помощь. Ее кто-то хватал и отталкивал, она вырывалась, снова бросалась к машине, оторвался рукав шубки...

В конечном счете, взрыв разорвал ее жизнь. Началось. Вызовы в прокуратуру, показания, следствие. Далеко не все проявляли вежливость, да и кто она такая для них была? Молоденькая шлюха, рванувшая из провинции покорять столицу, ей подфартило поймать богатенького дедушку, а не промышлять в гостиницах или на панели. Допросы проходили с унизительными намеками, зачастую не имевшими отношения к сути дела. Белла путалась, понимая, что копание в отношениях с Тузом праздное, и долдонила одно:

– Я любила его.

И плакала. Но никто не верил ни ее слезам, ни ее словам. Тем временем родственники быстро разделались с ней. Приперлась старая жаба с жабятами, вежливо попросила Беллу выместись из квартиры. А он накануне гибели собирался подарить ей квартиру, только не успел. Жабята хотели конфисковать еще иномарку и ценности, но Белла нагло заявила:

– Машина моя по документам, вы ее не получите. А драгоценности... ищите!

Хрен там они нашли. Золотые безделушки, завернутые в целлофановый пакет, Белла сообразила сунуть в большую банку с кремом для тела прямо на глазах жабы с жабятами, предвидя, как развернуться события.

Оставшись с машиной, до отказа забитой тряпками, она ездила по Москве, обливаясь слезами. Сняв небольшую квартиру, продавала бриллианты вдвое дешевле их стоимости, на то и жила. Вопрос «что делать и как с этим бороться?» возник сам собой, когда золотишка осталось с гулькин нос. К кому обратиться за помощью? Конечно, к мадам Тюссо. Уговорила ее встретиться в дорогом кабаке, а мадам начала с обид, уплетая креветки в соусе.

– Суки вы все, ой, суки. Делаешь вам доброе дело, а вы вспоминаете обо мне, оставшись на бобах. Кем бы ты без меня была? А? Дорога одна у вас – проституция.

Белла, несмотря на шикарный прикид, оставалась все той же провинциальной простушкой. Выпив водки, она ревмя ревела, умоляла помочь, ибо скоро жрать будет нечего.

– Ты что, не скопила бабок? – вытаращилась мадам Тюссо. – Полная идиотка! Ты знаешь, кто он был? Да у него денег... Он не давал тебе?

– Давал, – ревела пьяная Белла. – Я покупала ему подарки, себе кое-что...

– Ну, дура... каких свет не видел! Подарки ему дарила! Ха! Ты сама для него подарок.

– Я лю-у-би-ла его...

– Еще и клинически больная на голову. Он тебя просил любить его? Люби в кровати, сколько хочешь, а в остальное время извилинами ворочай. Девчонки похуже тебя состояния сколачивают, а ты... Нет, я с даунами не работаю.

– Что же мне дела-ать? – выла Белла. – Хоть вешайся...

– А домой к маме и папе не хочешь?

– Не-ет, – рыдала несчастная красавица.

– Ну да, я забыла, вы все Москву покорять приезжаете, а Москва слезам не верит, слыхала такое? Ладно, не реви, смотреть противно. Попробую пристроить тебя, а ты будешь отстегивать мне каждый месяц по 500 зеленых. Сумма ничтожная, но это из человеколюбия с тебя мало беру, даунов надо жалеть.

– А если он, – Белла имела в виду нового покровителя, – не будет столько давать?

– Это твои проблемы. Не сумела воспользоваться шансом, учись вертеться. Да и должок у тебя передо мной, не считаешь? За первого расплатилась, а за своего туза нет.

– Так ведь я сама его нашла...

– Милая моя, к друзьям жопой не поворачиваются. Сегодня ты мне по дружбе накинула, завтра я тебе помогу. Поняла? Так как, по рукам?

И поехало. Белла переходила из одних рук в другие, мужчины ее не бросали, она была молода, необыкновенно красива. Уходила она, требуя у мадам нового покровителя. Мадам Тюссо... Белла поняла смысл клички. Молоденькие девушки, как восковые фигурки в коллекции, полностью были в ее руках, зависели от того, куда она их определит. Но мадам оказалась не самым страшным злом в этом мире, так что можно считать, ее девушкам повезло. Так вот мадам, считая Беллу жемчужиной своей коллекции, брала плату и с Беллы, и с мужиков, к которым она переходила. Короче, вертеться умела.